«Быть может, только потому вновь
и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой».
и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой».
Эрих Мария Ремарк
Der Weg zurück" / На обратном пути
Тема возвращения с войны – одна из «вечных» тем в искусстве. Она всегда была востребована кинематографистами, певцами, художниками, писателями и, конечно же, нами, журналистами. Причем, главный образ всегда был образом некоего воина, вернувшегося домой «со щитом или на щите» к своим детям и женщинам. Это - классика. Но наш безумный мир меняется стремительно. Сегодня из зоны боевых действий возвращаются женщины и дети. Некоторые из последних родились прямо в зоне боевых действий. Вызволить их оттуда - непростая задача. Иногда для этого требуются усилия большого количества людей – дипломатов, военных, политиков разного ранга. Узбекистан пока провел четыре подобные спецоперации – «Мехр» («Добро»).
1
Военно-полевой роман
Семилетняя Сумая, ее младшие братишка и сестренка впервые летели на самолете. Они даже не думали, что они бывают для того, чтобы перевозить пассажиров. В их понимании это машина, которая сбрасывает на землю бомбы. Других самолетов они не видели. Даже сейчас звук пролетающего лайнера или проезжающего по улице трактора их пугает: бомбежка? Танки?
Все трое детей Нигоры и Алишера родились в разных странах. Сумая – в Узбекистане, Умар – в Ираке, Ясмина – в Сирии. Молодые познакомились в 2011-м и в том же году сыграли свадьбу. Ей было 18, ему – 25. Супруг долго не мог найти работу, поэтому, как и тысячи его соотечественников вынужден был отправиться на заработки в Россию. Позже, родив первенца, Нигора отправилась вслед за ним, в Москву. Но и там у молодой пары ничего не сложилось. К тому же Алишеру грозила депортация из-за нарушения миграционных правил. Муж сказал, что надо ехать в Турцию. Надо - так надо! Но в Турции молодая семья прожила всего один день. Точнее ночь. Через сутки они пересекли турецко-сирийскую границу и попали на территорию, контролируемую ИГИЛ.
Нигора к тому времени уже догадывалась, что ее муж был завербован в Москве. Но знала ли она сколько ей предстоит пережить и что скитания по мукам на Ближнем востоке растянутся для ее семьи на пять с лишним лет. Но возвращаться в Узбекистан ей тогда не хотелось.
«Я с 14-ти лет носила хиджаб: и в школе, и дома.
В махалле все время требовали, чтобы я сняла его.
Меня ругали, даже кидали в меня камни. Поэтому я согласилась уехать с мужем в Турцию и Сирию», - рассказывает Нигора.
На Ближнем Востоке Нигора подарила Алишеру еще двоих детей. Тем более, что первое время ИГИЛ выплачивало семьям боевиков пособие - по $100 каждому взрослому и по $50 за каждого ребенка. Жить было можно. Но так продолжалось лишь до определенного времени, пока боевики не оказывались в окружении. Если осада была длительная - в стане игиловцев начинался голод. От голода и истощения дети не могли двигаться, они все время лежали. Приходилось есть все, что попадалось под руки, даже траву.
Небольшое отступление. На одном из журналистских вебинаров, коими было богато прошедшее карантинное лето, тренер несколько раз напомнила нам о необходимости публикации рецептов. Для увеличения аудитории. Не знаю, меня всегда смущали рецепты приготовления еды, размещенные в ленте событий информационных сайтов. Но вот Нигора может поделиться оригинальным рецептом: в дни блокады она научилась на сковородке она делать лепешки из зерновой шелухи. Почти ленинградский рецепт.
На карте справа отмечены города, в которых находились Нигора и Алишер в период с ноября 2013 года по май 2019-го. Это сирийские Ракка и Алеппо (Халеб), иракские Талль-Афар и Мосул. В последний они переехали в марте 2014 года. Алишер получил ранения в живот и перенес восемь хирургических операций.
Естественно, от бомб и снарядов погибали или получали ранения не только мужчины-боевики, но и члены их семей.
25 января 2019 года, когда Нигора с тремя своими детьми была в городе Багуз, который постоянно подвергался ударам авиации США. Сброшенная с самолета бомба, взорвалась неподалеку от нее.
"Я от страха и шока сначала не почувствовала боли. Потом заметила, что идет кровь, и меня отвезли в медицинский пункт», - вспоминает Нигора.
С тех пор, завершая молитву, она проводит по лицу только правой рукой, хотя по мусульманским канонам она должна делать это двумя. Кисть левой руки забинтована и спрятана под длинным рукавом платья.
Спустя два месяца после ранения, в марте, курды открыли гуманитарный коридор для сдачи в плен боевиков ИГ, а также женщин и детей. Нигора с мужем и детьми вышли из окружения. Их загрузили в автомашины, разделив мужчин и женщин. Алишер успел только сказать своей любимой: «Береги наших детей и найди силы вернуться в Узбекистан!». Больше своего супруга Нигора не видела.
Далее был лагерь Красного Креста в Эль-Хасаке на северо-востоке Сирии. Потом перелет в Ташкент. Две недели она с тремя детьми провела в реабилитационном лагере под узбекской столицей. Затем вернулась домой в родной Бекабад.
Все трое детей Нигоры и Алишера родились в разных странах. Сумая – в Узбекистане, Умар – в Ираке, Ясмина – в Сирии. Молодые познакомились в 2011-м и в том же году сыграли свадьбу. Ей было 18, ему – 25. Супруг долго не мог найти работу, поэтому, как и тысячи его соотечественников вынужден был отправиться на заработки в Россию. Позже, родив первенца, Нигора отправилась вслед за ним, в Москву. Но и там у молодой пары ничего не сложилось. К тому же Алишеру грозила депортация из-за нарушения миграционных правил. Муж сказал, что надо ехать в Турцию. Надо - так надо! Но в Турции молодая семья прожила всего один день. Точнее ночь. Через сутки они пересекли турецко-сирийскую границу и попали на территорию, контролируемую ИГИЛ.
Нигора к тому времени уже догадывалась, что ее муж был завербован в Москве. Но знала ли она сколько ей предстоит пережить и что скитания по мукам на Ближнем востоке растянутся для ее семьи на пять с лишним лет. Но возвращаться в Узбекистан ей тогда не хотелось.
«Я с 14-ти лет носила хиджаб: и в школе, и дома.
В махалле все время требовали, чтобы я сняла его.
Меня ругали, даже кидали в меня камни. Поэтому я согласилась уехать с мужем в Турцию и Сирию», - рассказывает Нигора.
На Ближнем Востоке Нигора подарила Алишеру еще двоих детей. Тем более, что первое время ИГИЛ выплачивало семьям боевиков пособие - по $100 каждому взрослому и по $50 за каждого ребенка. Жить было можно. Но так продолжалось лишь до определенного времени, пока боевики не оказывались в окружении. Если осада была длительная - в стане игиловцев начинался голод. От голода и истощения дети не могли двигаться, они все время лежали. Приходилось есть все, что попадалось под руки, даже траву.
Небольшое отступление. На одном из журналистских вебинаров, коими было богато прошедшее карантинное лето, тренер несколько раз напомнила нам о необходимости публикации рецептов. Для увеличения аудитории. Не знаю, меня всегда смущали рецепты приготовления еды, размещенные в ленте событий информационных сайтов. Но вот Нигора может поделиться оригинальным рецептом: в дни блокады она научилась на сковородке она делать лепешки из зерновой шелухи. Почти ленинградский рецепт.
На карте справа отмечены города, в которых находились Нигора и Алишер в период с ноября 2013 года по май 2019-го. Это сирийские Ракка и Алеппо (Халеб), иракские Талль-Афар и Мосул. В последний они переехали в марте 2014 года. Алишер получил ранения в живот и перенес восемь хирургических операций.
Естественно, от бомб и снарядов погибали или получали ранения не только мужчины-боевики, но и члены их семей.
25 января 2019 года, когда Нигора с тремя своими детьми была в городе Багуз, который постоянно подвергался ударам авиации США. Сброшенная с самолета бомба, взорвалась неподалеку от нее.
"Я от страха и шока сначала не почувствовала боли. Потом заметила, что идет кровь, и меня отвезли в медицинский пункт», - вспоминает Нигора.
С тех пор, завершая молитву, она проводит по лицу только правой рукой, хотя по мусульманским канонам она должна делать это двумя. Кисть левой руки забинтована и спрятана под длинным рукавом платья.
Спустя два месяца после ранения, в марте, курды открыли гуманитарный коридор для сдачи в плен боевиков ИГ, а также женщин и детей. Нигора с мужем и детьми вышли из окружения. Их загрузили в автомашины, разделив мужчин и женщин. Алишер успел только сказать своей любимой: «Береги наших детей и найди силы вернуться в Узбекистан!». Больше своего супруга Нигора не видела.
Далее был лагерь Красного Креста в Эль-Хасаке на северо-востоке Сирии. Потом перелет в Ташкент. Две недели она с тремя детьми провела в реабилитационном лагере под узбекской столицей. Затем вернулась домой в родной Бекабад.
Здесь она и по сей день живет вместе с детьми и своей мамой Мухаббат-опа, которой уже за 60. В те страшные годы, чтобы общаться со своей дочерью, пенсионерка научилась пользоваться мобильным телефоном и интернетом, а также раздобыла карту Ближнего Востока. Она тоже пережила немало...
«Когда долго не было от нее вестей, я обратилась к местным властям, чтоб они помогли мне найти дочь и внуков. Позже из милиции мне сообщили, что Нигора с мужем и детьми находятся в Сирии...»
Мухаббат Мустафакулова
мать Нигоры
2
Гуманитарные спецоперации
Нигора была в числе 156 женщин и детей, которые 30 мая 2019 года специальным авиарейсом были доставлены из Сирии в Ташкент. Это была первая гуманитарная спецоперация, предпринятая правительством Узбекистана по вывозу своих граждан из горячих точек. Это удалось с трудом.
Через три недели президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, выступая в Сенате, впервые прокомментировал детали спецоперации. Оказалось, что самолет, который вылетел в Сирию, пришлось вернуть на полпути, так как его обещали сбить. В результате, борт был вынужден приземлиться в Азербайджане. Дальше за женщинами и детьми через две границы отправились автобусы. По его словам, из пяти вернулись только два...
Через три недели президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев, выступая в Сенате, впервые прокомментировал детали спецоперации. Оказалось, что самолет, который вылетел в Сирию, пришлось вернуть на полпути, так как его обещали сбить. В результате, борт был вынужден приземлиться в Азербайджане. Дальше за женщинами и детьми через две границы отправились автобусы. По его словам, из пяти вернулись только два...
Вообще, президент Мирзиёев редко позволяет себе слишком эмоциональные высказывания.
В Узбекистане это могут счесть за популизм, а громкие слова здесь сразу вызывают недоверие.
Но в данной ситуации его можно понять. Приведенная справа цитата касается уже второй спецоперации - "Мехр-2".
Афганистан. Бомианская долина
Тогда, в октябре 2019-го, в Узбекистан вернули 64 ребенка: 39 мальчиков и 25 девочек. Среди последних есть рожавшие. Обычный человек воскликнет: "Как такое могло произойти?!" Могло. ИГ - дело тонкое. Здесь - своя индустрия, включающая в том числе рынок живого товара. Об этом наша следующая история. История о женщине, сбежавшей от исламистов из Афганистана. Позже она расскажет:
«Меня обманули. В течение девяти лет я была заложницей, жила в напряжении, не спала ночами. Вокруг всегда стреляли, бомбили. Я пережила это ради своих детей и не пожелаю подобного никому. Я ничего раньше не знала об этой жизни и никогда не хотела знать»
Малика
Гражданка Узбекистана
3
Иногда они возвращаются
Малика (имя изменено) тоже вернулась домой после многолетних скитаний. Сейчас женщине 35 лет и у нее семеро детей. В отличие от героини нашей первой истории – Нигоры, она вернулась в Узбекистан не в результате гуманитарной спецоперации, а бежала сама. И ее путь на «священную войну» был куда длиннее: Россия, Турция, Иран, Пакистан и Афганистан из которого ей удалось совершить побег лишь в 2019 году. Истории разные, но ключевые моменты в них повторяются: безработица, завербованный супруг, билет до Стамбула...
Окончив школу и не найдя работу, Малика, как и тысячи ее соотечественников, отправилась в Россию, а точнее – в Уфу. К тому времени в столице Башкортостана уже несколько лет жила и работала ее мать. Она же и познакомила 21-летнюю дочь с ее будущим мужем – Акбаром. Он не был гастарбайтером, и даже имел небольшой собственный бизнес в Уфе. Тем не менее, после свадьбы супруг сказал, что жить они будут у него на родине – в Таджикистане.
Там молодая пара провела несколько лет, у них родилось трое детей. Однако в 2010 году муж снова собирается в дорогу. Жене сказал, что они якобы едут на заработки в Турцию. Но, проведя в этой стране всего два дня, семья перебирается в Иран. Но тоже ненадолго. Следующая остановка – так называемый «Исламский Эмират Вазиристан» - непризнанное государство, расположенное на севере Пакистана вблизи афганской границы.
Вазиристан – своеобразная «мекка для террористов всех мастей из разных стран мира, в том числе – бывших азиатских советских республик. Малика встретила здесь боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ - организация, запрещенная в нескольких странах, в 2014 примкнувшая к ИГ). Но встреча с земляками не была радостной. Наоборот, члены ИДУ (как оказалось, уроженцы Андижана) допрашивали семейную пару, не являются ли они агентами иностранных спецслужб.
По окончанию допросов их отправили в Мир-Али – небольшой город в провинции Хайбер-Пахтунхва, недалеко от границы с Афганистаном. Здесь Малика родила еще четверых детей. Она находилась вместе с другими женщинами – семьями боевиков, пока мужчины воевали на стороне моджахедов против пакистанской армии. По правилам, пока мужья воюют, их жены находятся все вместе. Очередное наступление правительственных войск при поддержке авиации США вынудили боевиков бежать в соседний Афганистан.
Окончив школу и не найдя работу, Малика, как и тысячи ее соотечественников, отправилась в Россию, а точнее – в Уфу. К тому времени в столице Башкортостана уже несколько лет жила и работала ее мать. Она же и познакомила 21-летнюю дочь с ее будущим мужем – Акбаром. Он не был гастарбайтером, и даже имел небольшой собственный бизнес в Уфе. Тем не менее, после свадьбы супруг сказал, что жить они будут у него на родине – в Таджикистане.
Там молодая пара провела несколько лет, у них родилось трое детей. Однако в 2010 году муж снова собирается в дорогу. Жене сказал, что они якобы едут на заработки в Турцию. Но, проведя в этой стране всего два дня, семья перебирается в Иран. Но тоже ненадолго. Следующая остановка – так называемый «Исламский Эмират Вазиристан» - непризнанное государство, расположенное на севере Пакистана вблизи афганской границы.
Вазиристан – своеобразная «мекка для террористов всех мастей из разных стран мира, в том числе – бывших азиатских советских республик. Малика встретила здесь боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ - организация, запрещенная в нескольких странах, в 2014 примкнувшая к ИГ). Но встреча с земляками не была радостной. Наоборот, члены ИДУ (как оказалось, уроженцы Андижана) допрашивали семейную пару, не являются ли они агентами иностранных спецслужб.
По окончанию допросов их отправили в Мир-Али – небольшой город в провинции Хайбер-Пахтунхва, недалеко от границы с Афганистаном. Здесь Малика родила еще четверых детей. Она находилась вместе с другими женщинами – семьями боевиков, пока мужчины воевали на стороне моджахедов против пакистанской армии. По правилам, пока мужья воюют, их жены находятся все вместе. Очередное наступление правительственных войск при поддержке авиации США вынудили боевиков бежать в соседний Афганистан.
После очередной жуткой бомбардировки женщин перевезли через границу, в один из горных населенных пунктов в провинции Фарьяб на северо-западе Афганистана. Через два месяца ей сообщили, что ее муж Акбар погиб в бою. Так Малика стала вдовой с шестью детьми (один погиб во время очередной бомбежки).
Потом Малику снова выдали замуж. Сегодня это - обычная практика в Ираке, Сирии, Афганистане, на территориях, контролируемых боевиками. Женщину здесь могут подарить или обменять на что-нибудь. У ее нового мужа - уроженца узбекского Намангана - уже была одна жена, несколько детей и даже внуки. Он увез ее с детьми в один из отдаленных населенных пунктов. В 2017-м Малика родила девочку. Но она уже не могла больше так жить, постоянно находясь в страхе за свою жизнь и жизнь своих детей. Женщина сообщила супругу, что намерена вернуться в Узбекистан, даже если на родине ее посадят за решетку. Тот пригрозил отобрать ребенка.
КСТАТИ. Кроме законных жён, у боевиков есть и секс-рабыни, которых они покупают, выменивают или дарят друг другу. первые сообщения о продажах женщин появились в 2014 году. Тогда в рабство попали христианки и езидские женщины, которые продавались новобранцам Исламского государства за $10. Позже в ИГ поняли - что это перспективный и быстроразвивающийся рынок.
К торговле пленницами добавились похищения с целью выкупа. На территории Ирака и Сирии, контролируемой ими, даже работает мобильное приложение для совершения таких сделок. И хотя отдельные "предложения" составляют до нескольких тысяч долларов, средние цены на живой товар невелики. Стоимость одной женщины зависит прежде всего от ее возраста.
К торговле пленницами добавились похищения с целью выкупа. На территории Ирака и Сирии, контролируемой ими, даже работает мобильное приложение для совершения таких сделок. И хотя отдельные "предложения" составляют до нескольких тысяч долларов, средние цены на живой товар невелики. Стоимость одной женщины зависит прежде всего от ее возраста.
Побег с территории "халифата"- дело крайне опасное. Если поймают - убьют. Но все же Малика решилась бежать на родину. В течение нескольких месяцев она смогла скопить деньги на сотовый телефон и дозвониться в Бухару своим родственникам. Следующие два звонка - в Посольство Узбекистана в Кабуле и консульство в Мазари-Шарифе. Их сотрудники смогли подготовить необходимые документы.
Когда супруг отлучился из дома, она взяла детей и побежала к границе…
Когда супруг отлучился из дома, она взяла детей и побежала к границе…
В итоге, Малика все-таки добралась до территории Узбекистана. На знаменитом «Мосту дружбы» между афганским Хайратоном и узбекским Термезом, там, где в феврале 1989 года советский генерал Громов сказал, что за его спиной не осталось ни одного солдата, ее встречали родные и толпа журналистов. Конечно, она почти ничего не знает о том далеком историческом факте. Это была не ее война, да и самой Малики тогда еще не было на свете. Она, вроде бы, из другого поколения. Но за ее спиной – тоже горечь потерь, годы ужасов и страданий. Там, как в говорили в СССР в 80-х, «за речкой», до сих пор осталось зло, угрожающее сегодня всему миру. То же самое – на территории Сирии и Ирака.
Да, у обеих, рассказанных нами историй, счастливый конец. Но только в какой-то степени. Нельзя забывать, что обе женщины потеряли детей, голодали, подвергались унижениям. Они не хотят, чтобы подобное произошло с их соотечественницами.
Да, у обеих, рассказанных нами историй, счастливый конец. Но только в какой-то степени. Нельзя забывать, что обе женщины потеряли детей, голодали, подвергались унижениям. Они не хотят, чтобы подобное произошло с их соотечественницами.
Сегодня это большая проблема для всех государств Центральной Азии. На графике справа – процентное соотношение боевиков из стран региона ТОЛЬКО к началу гражданской войны в Сирии. Понятно, что здесь не учтены женщины и дети. Многие из жен приехали позже. И дети, соответственно, родились позже. Но как их сосчитать?
И как помочь вернувшимся из ада? Олия Ильмурадова - директор Международного социально--просветительского центра «Барқарор Ҳаёт» («Устойчивая жизнь»). Ее подопечные – взрослые и дети, вернувшиеся из Сирии Ирака и Афганистана. Сейчас реабилитацию проходят 18 семей, в том числе 62 ребенка. Репатрианты представляют две группы – вернувшиеся в результате спецопераций «Мехр» и «Мехр-2» , а также, как их называют в центре, самовозвращенцы.
Это люди, которые, находясь в зоне боевых действий, добровольно приняли решение вернуться на родину. Если необходимо, с прошением о помиловании. Большую работу проводят дипломаты – сотрудники посольств и консульств. Они восстанавливают документы и прорабатывают маршруты возвращения домой.
Это люди, которые, находясь в зоне боевых действий, добровольно приняли решение вернуться на родину. Если необходимо, с прошением о помиловании. Большую работу проводят дипломаты – сотрудники посольств и консульств. Они восстанавливают документы и прорабатывают маршруты возвращения домой.
Есть несколько причин, по которым девушки выезжают за рубеж в зоны боевых действий: идеологические, психологические, экономические и социальные факторы. Но, по моему мнению, отъезд узбекских женщин за своими мужьями - это следствие традиций. В основном, они едут за ними, потому что так принято.
Олия Ильмурадова
Директор центра «Барқарор Ҳаёт»
Муж всегда – голова, мужчина – всегда прав. 80% женщин, оказавшихся потом в «горячих точках», повторили один и тот же путь. Во-первых, из-за невозможности найти работу. Это вынужденный переезд из Узбекистана, в основном, в Россию. Группы трудовых мигрантов там достаточно маргинальные, закрытые, что, по мнению Олии Ильмурадовой создает благоприятную среду для их вербовки в ряды ИГ или других террористических организаций. И если после вербовки мужчина принимает решение ехать на «священную войну», у его жены просто не остается выбора. Тем более, что близких, которые могут отговорить, – матери, отца, братьев рядом нет.
4
P.S.
Узбекистанцы, в большинстве своем, не любят жаловаться на жизнь. Это – тоже часть нашего менталитета. Не скрою, это создавало некоторые проблемы при подготовке материала. Все это время мои коллеги постоянно дергали меня: когда же закончишь проект? И вот теперь, я могу им с уверенностью сказать: НЕ СКОРО. Наш проект продолжается. Подробности спецопераций не разглашаются до сих пор. И это говорит о том, что будут следующие. В «горячих точках» на сегодняшний день остаются сотни наших граждан. В том числе, женщины и дети. Они – обманутые люди. И мы должны помочь им вернуться домой к нормальной жизни. Помочь вернуться с войны.
Константин АГАФОНОВ.
При подготовке проекта использованы материалы president.uz, sputnik-tj.com. Фото Тимура Исмаилова, МСПЦ "Барқарор Ҳаёт", globustur.spb.ru.
